Казань, ул. Баумана 52

МИСТЕР «СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ »

Карен Кавалерян – поэт-песенник, драматург, член Союза писателей России. Автор более семисот песен на русском и английском языках, вошедших в репертуар таких рок-групп, как «Парк Горького», «Машина времени», «Браво», «Бригада С», «Рондо», «Рок-ателье», «Черный кофе»; поп-групп «Премьер-министр», «Ассорти», «Лицей», «Челси», «Сливки», и еще довольно внуши-
тельного ряда российских (и не только!) исполнителей. Среди наград – Почетная премия Российского авторского общества «За вклад в развитие науки, культуры и искусства».

Рекордсмен «Евровидения» – семь раз, как автор, участвовал в конкурсе, представляя пять разных стран: Россию с песнями Northern Girl (группа «Премьер-министр») и Never Let You GO (Дима Билан), Беларусь с песней Work Your Magic (Дмитрий Колдун), Украину с песней Shady Lady (Ани Лорак) и Грузию с песней Peace Will Come (Диана Гурцкая). Автор либретто к мюзиклам «Голубая камея» и «Дубровский».

ДИСКОГРАФИЯ:
Радио-бэйби (2003)
Ты сделана из огня (1999)
Ночь в Бухаре (1995)

«Ночное рандеву», «Старый отель», «Замок из дождя», «Ты сделана из огня»… Мега-хиты, которые в конце 80-х – начале 90-х годов сделали из выпускника Московского автодорожного института Карена Кавалеряна топового автора. Синглы, пять раз «штурмовавшие» «Евровидение», и хиты в исполнении Филлипа Киркорова, Сосо Павлиашвили, Владимира Преснякова, Григория Лепса, групп «Лицей» и «Премьер-министр» и многих других создали репутацию модного поэта-песенника

– Все написанные вами песни вращаются вокруг одного – любви. Даже «Ночное рандеву», ставшее в свое время хитом в исполнении группы «Рок-ателье» совсем не типично по тематике для рок-исполнителей. Что для вас любовь? И не кажется ли вам, что это чувство в современном мире утратило свою ценность, как-то даже опошлилось что ли, в том числе теми же самыми песнями, которые мы слышим сейчас с экранов и по радио?

– Не то, чтобы та любовная лирика меня волнует настолько, что я больше ни о чем написать не могу, скорее наоборот. Просто я работаю в поп-культуре, где больше всего ценится конечный результат. А положительным конечным результатом является попадание песни в радиоэфир. Программные директора радиостанций затачивают его под свое понимание формата песни, и все авторам, так или иначе, приходится подстраиваться под их вкус. Поэтому подавляющее большинство эфирных песен – о любви, и в основном, они такие… достаточно пустые и безыдейные.

Но надо понимать, что это все-таки радиоэфир, а не аудитория филфака МГУ. В принципе, у автора есть альтернатива: он может не играть в эту игру – уйти в андеграунд, сменить профессию, наконец. То же самое, слушатель может переключить станцию или вообще выключить радио. Лично я нарезаю дома диски со сборниками любимой музыки для автомобиля, и радиоэфир не слушаю. К слову сказать, и телевизор не смотрю.

Но, несмотря на диктат радиостанций, некоторым авторам время от времени удаются настоящие большие песни, которые переживают тренд. Мне посчастливилось несколько таких написать. Песни, которые и спустя два десятилетия остаются в радиоэфире, и они любимы людьми, их помнят до сих пор. Но это вопрос стечения обстоятельств и, может быть, таланта…

– Так вышло, что ваша первая песня «Старый отель» стала и вашим первым хитом. В одном из интервью вы назвали это случайностью. Много ли их было в вашей жизни? И что для вас жизнь – череда случайностей или все же закономерность?

– Мне кажется, маловероятные события не происходят. Есть вещи, которые мы называем случайными в силу устоявшейся терминологии. Ну, скажем, весь мой путь, к тому, чем я занимаюсь последние 25 лет, был достаточно случаен.

Началось все это году в 83-м. Я учился в МАДИ, и никаким образом с литературой и музыкой связан не был. Ну, разве что много читал. Уходил на большом перерыве в подвалы полистать какого-нибудь Кортасара, и зависал там до вечера. В подвалы эти студенты не забредали, и располагались там какие-то мастерские.

Как-то раз из одной мастерской вышел парень, сел на корточки и начал на неподключенной бас-гитаре нарезать какие-то немыслимые пассажи. Оказалось, он играет в рок-группе. А я какие-то строчки пытался тогда рифмовать… так, достаточно нерегулярно. Ну, мы разговорились. Тут он говорит, – у нас в группе проблема с текстами, может, попробуешь написать что-нибудь?

Пришел я к ним на репетицию. Они сыграли мне один мотивчик. Я написал. Вроде, обычное дело. Но этой группой оказалось никому тогда не известное «Браво», певицей, которая у них пела, была Жанна Агузарова, а песня называется «Старый отель».

– Успех песне принесла Жанна Агузарова? Или все же текст?

– Конечно, Агузарова. Это была девушка, которая умела творить волшебство. Но ведь и сама группа какая была – я имею в виду первый состав «Браво»! Они играли отличную мелодичную музыку, отличные музыканты. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу – какова была вероятность того, чтобы мы с бас-гитаристом Тимуром Муртазаевым могли встретиться? Ну, хорошо, он тоже учился в МАДИ, но на вечернем. Однако там учились еще тысячи людей, и уж наверное многие из них пописывали стишки. А познакомился с ним на предмет «текстик написать» именно я.

Или взять другую достаточно известную мою песню, «Ты сделана из огня». В первоначальной версии она длилась 5 с половиной минут и с точки зрения формата никаким образом не могла попасть в радиоэфир, никогда. Но однажды в ночном эфире ее поставил какой-то диджей, потому что она ему очень нравилась – просто на свой страх и риск. И пошел шквал заявок. Через 2 недели ее крутили все радиостанции страны. Случайность это? Скажите мне.

– Мир далек от совершенства, так же как и российская эстрада (слово даже отдает каким-то архаизмом). На сегодня мы являемся носителями музыкальной поп-культуры, отдающей синтетическим профессионализмом: каждое новое произведение зачастую представляет собой копию старого. Что, на ваш взгляд, мешает творческим людям проявлять индивидуальность?

– Думаю, это связано с амбициями медийного бизнеса. Ясно, что песню без радиоэфира просто никто не услышит – артист не поедет на гастроли, не получит приглашения на корпоратив. И не-
избежно артист идет на поводу у них и у их вкусов. А поскольку менеджмент радиостанций – это, как правило, люди малообразованные в музыкальной области, то мы имеем то, что имеем. Тех, кто ностальгирует по 70-80-м, говоря, что раньше на сцене были настоящие артисты, а сейчас одни бобики дрессированные, должен расстроить – было то же самое. Просто функции нынешних программных директоров выполняли худсоветы.

Вам посчастливилось – вы застали период второй половины 80 -х и 90-е, когда не было практически никакого контроля. Не было диктата радиостанций, музыкальных корпораций. Социальная анархия рождала живую эмоцию, а та рождала что-то настоящее. А обобщая – если вы сейчас с раздражением относитесь к тому, что происходит на эстраде, то, возможно, это свидетельство вашего душевного здоровья. Слушайте Шопена.

– Есть ли в вашей творческой биографии работы, написанные в стол, и которые никто никогда не увидит?

– Нет, и надеюсь, не будет. Если какие-то и остались неиспользованными, то это всего лишь вопрос времени. У меня были тексты, которые лежали по 5 лет и по 10, и даже больше. Например, «Лабиринт» для Гриши Лепса. Текст лежал в столе с 90-го года, почти 20 лет. Нужно было стечение обстоятельств – Гриша, расставшийся с продюсером и уставший от бездействия, композитор Андрей Мисин, сочинивший классную мелодию, звонок Пугачевой, у которой лежала эта песня, – Лепсу. И когда все звезды сошлись, песня стала большим хитом и позволила Грише произвести реинкарнацию.

– В 70-80-е годы эстрадники работали больше, наверное, для души, нежели ради денег. Возможно, на то время приобретенная вами профессия приносила бы больший доход?

– Это вы жене Леонида Петровича Дербенева скажите, или Илье Резнику. Душа здесь ни при чем. Шоу-бизнес – это чистый спорт. Люди в месяц авторских – по «Волге» официально получали. Сейчас, конечно, всё скромнее – телевидение, радио и прокатчики концертов воруют у авторов более 90%. Причем, федеральные каналы в этом ряду главные запевалы.

– Кстати, первый свой заработок помните? Вообще, сколько денег нужно поэту?

– Поэту нужно все то же самое, что и бухгалтеру, и всем остальным людям. Он же не слабоумный – просто бухгалтер отчеты пишет, а поэт стихи. Первую свою зарплату, конечно, помню. Такое не забыть. Мне было 14 лет. И деньги были немаленькие. Но – все легально, с меня даже 12% подоходного налога вычли. История такая. Я тогда очень увлекался шахматами. И заработал свои первые деньги, работая демонстратором партий.

Это был чемпионат СССР, кажется 75-го года, который впервые выиграл Карпов. Незадолго до этого он обыграл в матче претендентов Корчного и вышел на Фишера, который отказался играть, и Карпова без игры провозгласили чемпионом мира. Такой, на этом его чемпионстве, был налет… нелегитимности, что ли. Так тогда во всяком случае казалось. И помню, все судачили в кулуарах – настоящий он чемпион мира или нет? Ну, время все расставило по местам – он и тогда взял первое место, и после этого лет 10-12 не давал повода усомниться.

В общем, происходило все это действо в Центральном доме культуры железнодорожника. Мы, демонстраторы, находились на сцене вместе с участниками, смотрели, какой ход сделал шахматист, и переставляли фигуры для зрителей на большой доске такими длинными шестами. Так вот, за демонстрацию одной партии платили три рубля. Мы брали за тур по две-три партии. Всего восемь партий в туре. В день я зарабатывал 6-9 рублей, 15 туров. За месяц вышла примерно папина зарплата. Для 14-летнего пацана неплохо.

На следующий год нас пригласили демонстрировать партии на чемпионате Европы, что проходил во Дворце спорта «Крылья Советов» в Сетуни. Мне уже 15 было. Помню, как заболтал там во время партии капитана англичан гроссмейстера Спилмэна – длинноволосого такого парня. Расспрашивал обо всем подряд, пока его соперник-румын думал. В итоге он не увидел, как тот сделал ход, и время просрочил. Он ничего не сказал, но мне потом было ужасно стыдно. А куратор наш подходит – молодец, говорит, Кавалерян, помогаешь друзьям из стран социалистической демократии. Но на самом деле я хотел на нормальном английском с настоящим англичанином пообщаться, потому и не отлипал от него.

В шахматы я, кстати, активно продолжал играть до 3 курса. Потом стало сложно совмещать. У меня было два балла кандидата в мастера. Ну, понятное дело, в турнирах я года с 80-го не играл. Только за институт в командном первенстве Москвы среди вузов.

– Вы, если можно так выразиться, самый котируемый русскоязычный поэт, пишущий тексты на английском языке. Но сами при этом как-то назвали свою английскую лирику баловством?

– Потому что это не настоящий английский. То есть настоящий, но… на пальцах это трудно объяснить.

– Для англоязычных исполнителей не пишете?

– Сделал несколько треков, но для того, чтобы продолжать, надо рядом находиться. Все эти разговоры о работе по интернету – чушь. Артист твои глаза должен видеть, тогда он в тебя проникает, а ты в него. Речь – о больших артистах, разумеется. Пластилиновых мне и здесь хватает. В общем, это как бесконтактный секс. А по скайпу общаться – какой там может быть секс, одно извращение.

С «Парком Горького» настоящий язык был, потому что проект был для носителей, конкретно для Polygram Records, New York. Мы с ребятами даже между собой по-английски общались.

Но если говорить о песнях для «Евровидения» – это другое. Там настоящий английский никому не нужен. А нужна смесь, феня можно сказать, на которой разговаривают неносители языка в Европе. Я понял это в Таллинне, на первом своем «Евровидении» в 2002-м. Мы приготовили с Кимом Брейтбургом «Девочку с севера», в английской версии Northern Girl, а пела ее группа «Премьер-министр». Текст я написал на стерильном английском языке, и – для меня стало большим откровением, когда мы общались перед конкурсом с представителями других делегаций, – они ничего не могли понять в этом тексте. Ничего. И я начал слушать, как они сами в разговоре конструируют фразы – это был самый примитивный английский, что я когда-либо слышал – тот, на котором говорят в Марбелье, Салониках, Гамбурге, Любляне, Марселе, Бухаресте, и так далее. И стало понятно, что со «стерильностью» на Евровидении надо заканчивать и писать все на Broken English.

– Сейчас готовится к публикации ваша книга…

– Уже нет. Издатели же всё хотят бесплатно получить. А бесплатно в рамках профессии я ничего не делаю. Принципиально. При этом я согласен на символический гонорар, я песнями нормально зарабатываю. Но – только не бесплатно. А для них это тоже принципиальный вопрос – прогнуть автора до земли. Вот так и живем – «на тропинке утром рано повстречались два барана…»

Это же для меня не вопрос выживания – издать книгу. Я знаю, есть коллеги – не то что бесплатно, они за свои печатают, спонсоров ищут – лишь бы быть опубликованным. Но это не для
меня – не хочу захламлять пространство. И без меня вокруг этого добра навалом. А если без шуток, и это, наверное, главное – русская поэзия задала очень высокие стандарты, и чтобы иметь смелость издавать стихи, надо прежде всего жить, как поэт. А это означает жить на разрыв, когда ради Слова на алтарь приносится все, в том числе и сама жизнь. А я человек легкомысленный, люблю удовольствия, комфорт, хорошую компанию… И имитировать, играть в поэзию – просто нечестно по отношению к ним. Последний настоящий русский поэт умер в 1996 году, и звали его Иосиф Бродский…

– Год назад в Уфе дебютировала «Голубая камея». К российской премьере готовится и мюзикл «Дубровский». Казань увидит постановку?

– Мы хотели бы, чтобы этот мюзикл, как и «Голубая камея», вошел в репертуар всех городов-миллионников России. Казань в их числе, и, может быть, даже в первом ряду – ведь это город с
большими культурными традициями.

Мы с моим соавтором и компаньоном Кимом Брейтбургом просто недавно этим занялись, и все, куда мы добрались на сегодняшний день, – это Новосибирск, Красноярск, Минск и Уфа. Есть небольшие условия, не финансового, кстати, порядка. Главное – это то, что мюзикл должен ставиться силами местных театров с привлечением части труппы со стороны. То есть театры должны быть готовы к проведению кастинга. Все дело в том, что как показала практика, в музыкальных театрах артисты в основном работают с классическим опереточным репертуаром и к эстрадной манере, а в мюзикле нужна именно она, – не готовы.

В драматических театрах другая проблема – там многие артисты недостаточно готовы вокально и хореографически. Но те театры, которые пошли на кастинг, мягко говоря, не прогадали – и в
художественном смысле, и в коммерческом.

Для примера – в Уфе мы набрали три состава, из которых только в одном работали штатные артисты театра. Два других – были со стороны. Все они играют с равной нагрузкой. Одна девочка, которая играет роль княжны Таркановой, – актриса театра, другая – риэлтор, третья – студентка музыкальной академии. Из ребят, что играют графа Орлова, один – модель, другой – ваш коллега – журналист, который оказался совершенно потрясающим певцом, и сейчас он сделал карьеру за один сезон в Уфе – недавно его пригласили петь в «Юнону и Авось». Талантов очень много. И они более мотивированные в провинции, чем в Москве.

– Творчество, несомненно, помогает преодолевать какие-то жизненные трудности, возможно, даже «сбегать» от реальности. Были ли в молодые годы и есть ли сейчас какие-нибудь увлечения, которые дают, так сказать, «энергетическую подпитку»?

– Любовные увлечения?

– А почему бы и нет?

– Одна из лучших фраз, которые я когда-либо произнес в ин- тервью, это: «По счастью, никакого влияния на то, что я делал или делаю, женщины не оказывают». Правда, надо добавить – «Как и
мужчины». Я привык принимать самостоятельные решения.

– Обычно женщины являются источником мужского вдохновения…

– Единственный раз я написал песню, имея в виду кого-то – это «Ты сделана из огня». Мы тогда ненадолго расстались с моей будущей женой – я повез на 2 недели маму на Кипр, а она осталась в Москве. На второй неделе я «сломался». Это единственный текст, так скажем, с какой-то ссылкой. А так ничего даже близко не было.

– Если бы у вас неожиданно оказался в руках карт-бланш – и есть какое-то время, чтобы изменить этот мир…

– Как бы я изменил мир? Я в гостях. Кто мне даст? Но было бы интересно посмотреть, как все началось. Или чем все закончится. А то – сидишь как олух в кинотеатре не с начала фильма, и знаешь, что до конца все равно не досидишь…

– Успех рентабелен?

– У меня очень рентабельное производство. Для этого мне нужны лишь блокнот и карандаш.

– Люди часто «наступают на горло собственной песне», занимаясь нелюбимой работой, только ради того, что она приносит им деньги…

– Я часто занимаюсь нелюбимой работой, и даже делаю ее с нелюбимыми людьми. Просто они нуждаются во мне, а я в них – написали общий трек, заработали и разбежались. Не обязательно же любить друг друга, чтобы сотрудничать. Достаточно профессионального уважения. Но есть и люди, которых я очень давно знаю и искренне люблю – Володя Пресняков, Сосо Павлиашвили, Саша Кутиков.

– Получаете ли удовольствие от того, что делаете?
– В последнее время редко. Но, скажем, 2-3 песни в году я пишу, которые мне самому нравятся. Просто со временем требований все больше предъявляешь - и к себе, и к окружающим. И удивляешься чему-то все реже. Недавно один мой соавтор прислал давно сочиненный нами трек, который записал один молодой артист. Я послушал и послал ответ: «Спасибо. Чувства омерзения не вызвало».

– Какой вопрос вы ожидаете?

– Если только по поводу мюзиклов. В 2007 году мы с Кимом Брейтбургом, устав от совместного песенного творчества, решили дать себе эмоционально отдохнуть и написали «Камею». И – удивительное дело – в процессе написания мы радовались каждой новой арии как дети, просто как начинающие авторы. И «Дубровского» писали так же. А когда начали общаться с театральным людом, поняли, как много времени мы потеряли. Они же, особенно в провинции, совсем другие – без московского чванства, лоска этого гламурного, который как напалм уничтожает вокруг все живое. Если мы будем успешны в мюзиклах так же, как были успешны в песнях – это лучшее, что может с нами произойти. Это то, что называется мечта.

Назад


© 2002-2017. Все права защищены. Учредитель и издатель журнала ООО "Лайт Компани" (420111, Республика Татарстан, Казань, ул. Баумана, д. 52). Журнал зарегистрирован в Министерстве по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций (свидетельство ПИ № ФС77-33699) Разработка и поддержка сайта
Vydr